Дистанционное голосование на выборах: иркутские эксперты высказали свои «за и против»…

13 мая Госдума сразу в двух чтениях приняла законопроект о дистанционном голосовании в России. Отныне по решению ЦИК россияне смогут голосовать на выборах и референдумах в том числе удаленно — через сайт «Госуслуги», а также по почте. К слову, голосования по поправкам в Конституцию РФ это не коснется, обещают авторы законопроекта.

«При проведении выборов в органы государственной власти, органы местного самоуправления, референдума субъекта Российской Федерации, местного референдума в случаях и порядке, которые установлены Центральной избирательной комиссией Российской Федерации, может быть предусмотрена возможность голосования избирателей, участников референдума по почте, а также посредством дистанционного электронного голосования», — гласит новый закон, цитирует РБК.

То, о чем раньше говорилось лишь в «гипотетической» тональности – свершилось: голосовать можно будет, не вставая с дивана. Еще недавно, в «докоронавирусную эпоху», такое решение казалось невозможным в принципе – слишком много копий было сломано оппозицией самых разных мастей в боях за «честные выборы». Легитимности выборных процедур в России были посвящены десятки, если не сотни кампаний разного уровня. На теме «выборных фальсификаций» рушились репутации одних персон и возносились на политический пьедестал имена разоблачителей. Вокруг темы чистоты выборов последние годы разворачивалась неизменно живая и масштабная «политическая разоблачительная движуха». Тем «страннее» выглядит почти полная тишина по поводу новых решений Госдумы – ведь дистанционное голосование дает широкие возможности для фальсификаций. Что по этому поводу думают наблюдатели? Как оценивают представители экспертного сообщества Иркутска принятый Госдумой закон о дистанционном голосовании?

 

Вызов существующему порядку

Историк, научный директор Иркутского межрегионального института общественных наук Дмитрий Козлов считает, что в использовании дистанционного голосования на выборах, с одной стороны, есть техническая рациональность, связанная с развитием цифровизации, но с другой это – мощный вызов политической стабильности существующего порядка.

– Насколько я знаю, сам проект закона разрабатывался еще до пандемии коронавируса и во многом связан с идеей оптимизации избирательного процесса. Он исходил от представителей «Единой России» и, насколько мне известно, в Госдуме было неоднозначное голосование: все оппозиционные партии, от КПРФ до ЛДПР, выступили против принятия. В этом смысле можно сказать, что даже на уровне самой Госдумы законопроект не получил однозначной поддержки и можно говорить даже о каком-то «партийном расколе» между «Единой Россией» и оппозиционными партиями. Это достаточно символическая вещь.

В целом, конечно, отношение к этому закону получается двойственным. Да, можно интерпретировать его как чисто технократический подход: это оптимизация вещей, связанных с удаленным положением, сложными ситуациями на момент выборов, облегчением доступа. Как сейчас говорят, все уходит в «цифру».

Но здесь проблема в том, что речь идет об одном из основных понятий современного демократического устройства – это понятие «гражданин» и его, гражданина, право голосовать на выборах. Это некая системообразующая, сакральная, священная вещь: «один человек – один голос», которая сейчас посредством дистанционности превращается попросту в госуслугу.

Мир довольно долго шел к такому понятию. Можно вспомнить историю Англии 18-19 века и знаменитое понятие «гнилые местечки», где, собственно, эти голоса продавались и покупались. Условно говоря, можно было выдвигать депутатов от мест, которых уже не существует, но был своего рода «держатель» этих мест, лендлорд, который просто плыл на лодке, а на дне пруда, собственно, и находилось то место, откуда выдвигались кандидаты в палату общин. Вот это все было преодолено и оптимизировано.

Между тем, сейчас заявляет о себе виртуальная реальность, и возникает, с одной стороны, реальный человек, а с другой – его виртуальный образ, «человек голосующий». Естественно, здесь возникает вопрос, насколько это все будет вписано в реальную демократию. Когда голосование допускается по почте и в онлайне, большая проблема связана с возможностью манипуляций. Если до этого были избирательные участки, система независимых наблюдателей, то сейчас это, получается, уходит. Тогда возникает вопрос, кто будет отвечать за организацию выборов. Основными организаторами становятся интернет, портал «Госуслуги» или Почта России? Очевидно, что это ни в какой Конституции не записано. И получается, что у нас выборы становятся нерегулируемыми. А в таких условиях возникает проблема «черных» технологий, при которых будут побеждать не реальные кандидаты, а какие-то виртуальные вещи, которые обессмыслят существующий политический процесс.

Если дистанционные технологии будут применены на сентябрьских выборах, то их результаты достаточно сложно прогнозировать. Но я все-таки себя тешу мыслью, что, может быть, такая технология отработана только на крайний случай. Некоторые эксперты говорят, что это связано с возможностью голосовать за поправки к Конституции, но другие их опровергают, утверждая, что это не связанные процессы. Так что будем надеяться на лучшее, но готовиться к худшему.

 

Цифровой формат – давно назревшая тема

Первый заместитель руководителя регионального исполкома «Единой России» Дмитрий Мясников уверен, что дистанционные меры пойдут на пользу избирательному процессу:

– Традиционные формы голосования, когда пришел, положил бюллетень в ящик для голосования, – это классика. Но время меняется, народ становится более мобильным, все переходит в цифровую плоскость.

Будут ли использоваться дистанционные меры на выборах в Иркутской области, мне пока не известно. Что касается голосования по почте, оно и было предусмотрено. Такой формат голосования в России применялся два-три раза, это зависело от решения субъектовых избирательных комиссий. Но для России голосование по почте – это такая диковинка, что это не получило массового распространения. Разовые случаи были, причем достаточно давно, и пользовался этим способом такой мизерный процент избирателей, что больше сложностей было с организацией такого голосования, чем с ним самим.

Что касается голосования через «Госуслуги», считаю, что это давно назрело. Это надо делать. Весь мир и Россия, в частности, все больше переходит в цифровую форму взаимодействия, это востребовано. Это позволит, на мой взгляд, принимать участие в выборах гораздо большему количеству избирателей. Насколько я помню, сейчас в России больше ста миллионов пользователей «Госуслуг». Я предполагаю, что большая часть избирателей там зарегистрирована. Это расширяет для них возможность голосовать, не подавая заранее никакие заявки, не получая открепительные. Можно проголосовать, находясь за рубежом или в другом регионе. С точки зрения удобства считаю это отличным решением.

По манипуляциям ничего не могу сказать. Если заниматься конспирологией, то при желании сломать можно любую систему. У нас [ИРО ВПП «Единая Россия»] такой задачи нет. Мы всегда ставим задачу электоральной победы и работаем на поиск и выдвижение наиболее проходных кандидатов. Но за другие регионы и за другие партии ничего сказать не могу.

Если говорить о технологиях ведения агитации, то, думаю, поменяется расчет избирательной кампании. В случае увеличения количества голосов изменится расклад по ним, мобилизация тех или иных групп, и так далее. Условно говоря, если в муниципальном образовании есть большой процент вахтовиков, которые раньше не голосовали, а сейчас за счет «Госуслуг» смогут это делать, надо будет теперь и по ним работать и рассчитывать на них.

 

Шаг к «цифровой демократии» или новое поле для фальсификаций?

По мнению политобозревателя Галины Солониной, дистанционное голосование – через портал «Госуслуги» и по почте — это, можно сказать, революционное событие для избирательной системы Российской Федерации.

— Разумеется, вся революционность – в электронном голосовании, «почту взяли» заодно, чтобы эскапада выглядела более прилично, — отмечает эксперт. — Последние пара десятилетий были посвящены «завинчиванию гаек» в избирательной системе: жесточайшим образом регламентированы (а порой и преднамеренно запутаны) правила подачи документов кандидатами, правила агитации, отчетности, голосования. И если старшее поколение еще помнит, что можно было прийти на избирательный участок и проголосовать за всю семью, то теперь даже зайти вместе с супругом в кабинку для голосования нельзя, не говоря уж о том, чтобы за него проголосовать или даже подержать его бюллетень в руках.

Государство провозгласило, что считает недопустимым, чтобы хоть кто-либо влиял на волеизъявление каждого конкретного избирателя.

Однако как это сочетается с введением электронного голосования? У компьютера в момент истины могут находиться хоть дюжина политтехнологов, принесших взятку бесчестному избирателю, торгующему своим голосом. Более того, у политтехнологов довольно скоро сформируется собственная база избирателей с их паролями и логинами для входа на «Госуслуги».

Проследить, как будет проходить голосование – достаточно ли оно тайное, свободное и добровольное – станет невозможно.

И, по большому счету, в этом случае все прочие ограничения – насчет правильной или неправильной агитации и пр., можно отменять за скорой ненадобностью.

Понятно, что коронавирусная инфекция – это диктатор нашего времени. И она определяет повестку, с которой вынуждены работать политики. Однако, стремясь в условиях карантина защитить демократию и обеспечить волеизъявление населения, сменяемость власти, этой самой демократии можно ненароком нанести серьезный ущерб.

Полагаю, что «революцией» пока заниматься рано. В качестве первого шага к преобразованиям следовало бы ввести электронное волеизъявление граждан на этапе сбора подписей самовыдвиженцев. Можно вообще отказаться от подписей на бумаге, которые создают множество проблем и самим сборщикам, и проверяющим, и порождают вал судебных споров, вплоть до отмены регистрации кандидатов по формальным основаниям. Вместо этого можно было бы разработать электронную форму на «Госуслугах», которую бы и заполняло население, поддерживающее поход того или иного деятеля на выборы. А потом уже, проанализировав опыт и посоветовавшись с населением (можно же и всероссийский сбор общественного мнения провести по интернету), двигаться дальше к торжеству цифровой демократии.

 

О махинациях и новых политтехнологиях

Политконсультант и генеральный директор московского коммуникационного агентства ACTOR Дмитрий Еловский считает, что с одной стороны, переход на цифровое голосование – это требование времени. А с другой – возможность для правящих элит обойти электоральные проблемы:

— Существует миф о прямой демократии как самом демократичном режиме. Но не достижимом – в силу инфраструктурных ограничений. Нельзя в странах с населением больше десятка тысяч управлять через сбор всех граждан на площади. Цифровые технологии позволяют сделать попытку этот миф воплотить и наконец уйти от представительной демократии, которая давно находится в глубоком кризисе.

С другой стороны, разные режимы по-разному могут использовать технологии. Развитые страны от стран третьего мира отличаются не тем, что в одних есть айфоны, а в других нет. Просто в одних айфоны используются для помощи бедным, а в других на них снимают казнь пленных.

Режим в нашей стране тяготеет скорее к авторитарной имитационной демократии. Это не хорошо и не плохо: просто таков сейчас генезис нашей политической системы. В этой ситуации развитие технологий не влияет на демократичность и конкурентность выборов. Они просто делают сам процесс удобнее и для организаторов, и для избирателя. Но это не про возможность каждому избирателю проявить свою волю.

Технологически изменения, конечно, будут. Первое время мобилизационная часть кампании будет посвящена объяснению, как голосовать на «Госуслугах». Какой из кандидатов или партии лучше и доходчивее научится объяснять своим избирателям, как им проголосовать в «Госуслугах», тот и будет выигрывать в этом сегменте выборов.

В части махинаций, думаю, будет несколько возможностей. Скорее всего, часть технологов будут целенаправленно демотивировать избирателей голосовать через «Госуслуги», убеждая, например, в их ненадежности. Скорее всего, будут и попытки выявить избирателей, имеющих аккаунт в системе (хотя таких, я думаю, большинство) и мотивировать проголосовать через систему.

Выиграет от этой нормы, в первую очередь, «Единая Россия». Она сможет достучаться до тех своих избирателей, которые традиционно не доходили до выборов, потому что лень идти на участок. Выиграют те кандидаты, которые смогут найти технологические решения, чтобы мотивировать избирателей голосовать через «Госуслуги».

 

О рисках и зарубежном опыте

Политолог, историк Алексей Петров признался, что «нормально относится к электронному голосованию», но есть определенные риски в части организации процедуры:

— Я наблюдал голосование по электронной почте в Эстонии – это единственная страна в мире, где даже национальные выборы проводятся с помощью электронного голосования. Мне показалось, что это очень интересно и перспективно. Причем происходит все достаточно прозрачно.

А что касается голосования по почте, то я к этому отношусь очень скептически, потому что знаю, сколько идут письма. Я неоднократно сталкивался со случаями, когда письма терялись, причем письма налоговых органов и других структур. Поэтому нет гарантии, что твой голос дойдет до адресата, а пока ты будешь разбираться – пять раз все выборы пройдут, все закончат, посчитают.

Что касается электронного голосования, есть один момент – есть такие русские хакеры, которые известны всему миру и которых во многих европейских странах боятся. Не скажу, что я их боюсь, но я не знаю степени защищенности российской избирательной системы от таких хакерских атак. У нас есть много таких примеров. Например, Путин сказал – вы получите 10 тысяч рублей, обратитесь завтра за ними онлайн. И все рухнуло в один день. И как я понимаю, все подобные системы делают одни и те же люди по госзаказам и госзакупкам. То есть нет гарантии, что все это не рухнет. А после того, как все восстановят, у нас будут те результаты, к которым у меня возникнут вопросы. Поэтому к самой процедуре я отношусь хорошо, а вот относительно организаторов процедуры у меня пока нет однозначного мнения. В России я еще не встречал успешных опытов – всегда, когда начинается массовое вхождение на какие-то такие электронные площадки, они все виснут и рушатся.

В ряде стран разрешено электронное голосование на местных выборах – там 20-30% избирателей голосуют электронно. То есть национального голосования в такой форме там еще нет, но к этому уже готовятся. Есть страны, которые отказались от электронного голосования – например, финны только один раз провели такие выборы, им эта система показалась ненадежной с точки зрения безопасности. Поэтому даже в мире с богатым демократическим опытом выборов не все готовы голосовать онлайн, потому что традиция нарушается.

Есть и другие способы повышения уровня явки, помимо электронного голосования. Например, в некоторых европейских странах голосование еще идет два или три дня подряд. Мы привыкли голосовать один день, а этот период можно расширить – например, назначить выборы на пятницу-субботу-воскресенье. Тогда человек может проголосовать в пятницу и спокойно уехать на дачу, не переживая о том, что нужно с последней электрички куда-то бежать.

Вообще, если говорить о явке, то нужно, прежде всего, работать с избирателями, просвещать людей, а не заниматься подвозами, искать иные схемы. Это касается, в том числе, и избирательных комиссий, многие из которых не демонстрируют особой активности.

 

Еще один сомнительный способ повышения явки

Как считает политолог Юрий Пронин, в электронном голосовании есть варианты обеспечения безопасности, но есть и варианты, как эту безопасность обойти. Тем более, что очень важно, кто всем этим будет заниматься и как это будет проводиться.

— Настораживает то, что при электронном голосовании становится невозможным масштабный институт наблюдателей. Он, конечно, тоже не дает гарантии против каких-то фальсификаций, но все же какое-то влияние наблюдатели оказывают, — отмечает эксперт.

— Кто-то считает, что цель этого закона – фальсификации на выборах, кто-то с этим не согласен – это все спорные вопросы. Но, как я считаю, несомненно, что целью введения такой системы является получение явки на голосовании. Считается, что часть избирателей молодого и среднего возраста на участок не пойдут, им не хочется, у них нет времени, а вот по интернету, сидя дома, они проголосуют. В этом доводе есть резон, но есть и настораживающие моменты. Это, вроде бы и современно, в ногу со временем, но существенная часть таких избирателей не будет особо вникать и за кого или за что они голосуют. Я считаю, что поход на избирательный участок как-то дисциплинирует, символизирует, что ты достаточно серьезно относишься к выборам, чтобы потратить 10-20-30 минут на то, чтобы выразить свою волю, делегировать кому-то полномочия.

Я в целом «за» расширение онлайн-пространства, но именно в отношении к выборам отношусь скептически. Неслучайно и за рубежом в большинстве стран избиратель голосует «вживую». Конечно, кто-то просто не может голосовать физически, но для таких случаев предусмотрено выездное голосование, и членов комиссии в таких ситуациях тоже могут сопровождать наблюдатели.

Ну а голосование по почте вызывает еще больше вопросов – если человек на участок не пошел голосовать, разве он пойдет отправлять письмо?

Считаю, что надо решать вопросы повышения явки другими способами – надо задуматься о том, почему избиратель не ходит на выборы. Надо ли технически облегчать процесс выборов или надо с политической стороны заходить? Надо, чтобы выборы были интересными, чтобы люди понимали, как изменится их жизнь при том или ином голосовании.

 

«Удаленка» как фактор роста конкурентности выборов

Доктор юридических наук, профессор права Сергей Шишкин, рассуждая о дистанционном голосовании, призвал не забывать, что принятый закон – вкрапление в существующую избирательную систему и его действие не стоит преувеличивать. Он просто расширяет опции голосовательного процесса, не добавляя новизны. Достаточно обратить внимание на то, что в стране уже работает система ГАС «Выборы». Так что в целом голосование по удаленке не меняет всей избирательной машины.

– В период пандемии школы, университеты, многие бизнесы перешли на дистанционный характер взаимодействия. В этот поток так или иначе вовлечены те массы людей, которые до марта не употребляли в быту эти способы ведения диалога. Многие приобретают, не скажу что вкус, но навык пользования такими ресурсами. Значит голосование на дистанции поможет инкорпорировать массу людей, которая в обычное время может и ходит ногами на участки, чтобы проголосовать, а может и не ходит. Мы получаем дополнительный ресурс соучастия в избирательном процессе. Если на муниципальных выборах пять лет назад мы имели явку 18%, а в сентябре – 26%, то можно предположить, что эта аудитория увеличится в два раза за счет прироста технически вооруженных, но «ленивых» избирателей. Под ленивыми я понимаю незаинтересованный, невовлеченный электорат. При прочих равных они не пошли бы до соседней школы, чтобы отдать свой голос, а из дома, тем более, в любое удобное для них время, они, может, и поставят свою галку за кого-то из кандидатов. Вангую удвоение «ленивого электората», – отметил Сергей Шишкин.

Эксперт считает, это хорошо по некоторым показателям. Владеющая компьютерными технологиями аудитория — молодая. Значит, избиратели больше не будут заложниками людей со вчерашними мыслями о государственном устройстве.

– Мы прогрессируем ситуацию. Конечно, способы агитации этой потенциально новой аудитории, прирастающей за счет технических новых способов, будут иные. Театрализация политического процесса с помощью компьютеров, соцсетей, технологий, она, конечно, должна включаться в работу штабов. Непечатное слово будет доминировать и нарастать. Это нормально, это – тренды современной жизни, – убежден профессор.

Отмечая негативные стороны, Сергей Шишкин замечает, что Россия хеджирована от непредсказуемых раскладов системой ГАС «Выборы», поскольку она технически «при наличии злой воли может обеспечить искомый результат голосования любому кандидату по указке правящего класса». Поэтому нет большого риска в запуске дистанционного голосования.

– Насчет махинаций не уверен, но думаю, для кого-то это будет возможно. Мы в последнее время эксплуатируем систему КОИБов, там ведь тоже непонятно, кто подсчитывает результат, в какой компьютер уходят данные, кто администрирует процесс. С голосованием дома мы мало уходим от системы КОИБов. В любом случае, если наличествует злая воля государства и понадобится подыграть какому-то своему человеку или группе лиц, то и так, и эдак он будет получен, – прокомментировал эксперт.

Однако использовать грязные политтехнологии с введением дистанционного голосования будет сложнее.

– Мы заметили, что политическая коррупция носит у нас местечковый, грубый, примитивный характер «товар – деньги – товар». Когда за тысячу, пятьсот рублей, а при хорошем раскладе в каком-нибудь округе — до пяти тысяч после обеда, когда надо нагнать волну, покупают голоса. Это сложнее сделать при дистанционке. Все транзакции, которые происходят, они фиксируются, и всегда это можно установить в случае необходимости. На удаленке человека коррумпировать сложнее, как сложнее и проконтролировать, за кого он голосует, – добавляет Сергей Шишкин.

В реалиях Иркутской области всё озвученное выше может привести к теме более конкурентных выборов.

– К тому же, я предполагаю, что 20 мая депутаты на сессии Заксобрания примут поправку к закону о выборах губернатора в части разрешения участия «самодвигов». Таким образом они хотят создать условия для кандидата или группы кандидатов, которых бы не тянуло вниз состояние рейтинга парламентских партий. Я констатирую, что коронавирус обрушил, привел к политическому коллапсу партийную систему Госдумы. Все партии потеряли. Резкое ухудшение материального положения многих слоев общества приводит к озабоченности, а впоследствии приведет и к агрессивности. Протестность, традиционная для Иркутской области, на этом фоне вырастет. Поэтому автор законопроекта Евгений Сарсенбаев хотел бы избавить одного или группу кандидатов от партийных вериг. Пока еще остается муниципальный фильтр для понижения уровня конкурентности выборов. Но я бы хотел напомнить про усть-илимский синдром. На партийных полюсах уничтожили друг друга кандидаты от КПРФ и «Единой России». Очевидно, что понижая до бесконечности уровень конкурентной борьбы за должность губернатора, процесс охлократизируется. Тем самым создается большой риск. Протест может захлестнуть все предварительные выгородки электорального характера и сломать барьеры. Поэтому я бы призвал организаторов совсем не убирать барьеры и установить определенный порог конкурентности. Для Иркутской области это будет, своего рода, пламегасителем, – резюмирует Сергей Шишкин.

 

О кибербезопасности, анонимности и свободе волеизъявления при удаленном голосовании

Председатель иркутского Клуба публичной политики Павел Степанов замечает, что электронное голосование – тема, звучащая в повестке дня не первый год. Мировые тенденции развития средств коммуникации и цифровизация охватили мир. Жители России давно пользуются порталом «Госуслуги», оплачивают коммунальные услуги и штрафы онлайн. Поэтому электоральный процесс – та сфера, куда цифровизация, рано или поздно, тоже должна прийти. Однако у этой медали есть две стороны.

– Коронавирус дал нам хороший пинок, чтобы мы в ускоренном режиме перевели многие процессы в онлайн: работа по удаленке, бизнес в интернете, услуги властей и вообще любые процессы должны быть цифровизированы. Сейчас это направление будет развиваться гораздо быстрее, – считает Павел Степанов.

Эксперт уверен, для оценки плюсов и минусов дистанционного голосования нужно посмотреть на пример Эстонии, которая больше 10 лет реализует этот инструмент на практике. Однако нужно сделать поправки на российские реалии.

– Из очевидных плюсов – упрощение организации выборов. Мы понимаем, что в этом процессе задействована целая иерархическая структура, начиная от участковых избирательных комиссий и заканчивая Центральной избирательной комиссией РФ. Все это – люди, которые получают зарплату, это помещения, техника, это бумага. Миллиарды рублей тратятся на выборы. Огромные деньги, которые можно сэкономить. Эстония с 2007 года ввела электронное голосование и сэкономили на этом 2% ВВП. Это можем сделать и мы. Также добьемся экономии времени, потому что люди перестанут ходить на участки и проголосуют онлайн, – говорит эксперт.

Также Павел Степанов замечает, что Россия может перенять еще один тренд, наметившийся в Эстонии, причем уже в электоральном цикле 2020 года – привлечение к избирательному процессу более молодой аудитории.

– Для нас современнее и понятнее зайти на «Госуслуги» и отдать свою цифровую подпись за кандидата. Поэтому предполагаю, что и избирательная кампания политиков (безусловно, не полностью, но частично) будет переориентирована на молодое поколение, чему я очень рад. Однако не стоит ожидать, что электорат полностью омолодится, потому что оффлайн-выборы пока никто не отменяет, – делает акцент Степанов.

Среди потенциальных минусов дистанционного голосования Павел Степанов отметил в первую очередь вопрос кибербезопасности.

– Помните, как Россию обвиняли в том, что она вмешивалась в американские выборы? Здесь реально страны смогут вмешиваться в результаты выборов, если должным образом не обеспечить безопасность. Раньше можно было влиять только на сознание людей через агитацию и политтехнологии, теперь все может быть намного серьезней. Например, на выборы в Эстонии были организованы хакерские атаки, у нас такое исключать нельзя тоже, – убежден Павел Степанов.

Еще один минус – сомнительная анонимность голосования.

– Мы знаем, что у нас эта процедура тайная. Понятно, что по дистанционке каждый человек заходит через свой аккаунт и голосует, важна история с проверкой и подсчетом. Члены избирательных комиссий видят только бюллетени, на них нет фамилий, а здесь энная структура видит каждого голосующего, его персональные данные и то, за кого он отдал свой голос. Кто увидит эти сведения, а также куда они могут утечь – всё это большой вопрос, – размышляет эксперт.

И последнее – тема добровольного волеизъявления. В случае оффлайн-голосования человек сам приходит на участок и по доброй воле голосует. По дистанционке невозможно определить, избиратель проголосовал сам или его пароль взял кто-то из родственников и просто украл голос.

– Еще отмечу главное – хорошо, что это нововведение не касается всенародного голосования по Конституции, иначе история приобрела бы неприятный душок. Власти могли заподозрить в том, что дистанционное голосование вводят именно для того, чтобы нагнать побольше людей и «протащить» поправки в главный документ страны. К счастью, этого не произошло, – заключает Павел Степанов.

 

Неизбежность цифровизации

Политконсультант Владислав Шиндяев также отмечает, что «коронавирусная история» подстегнула массу изменений в технологической организации жизни общества, в том числе и в выборных процессах.

— Технологии внедрения различных методов дистанционного голосования Центральная избирательная комиссия прорабатывала уже давно, этот процесс был неизбежен. Другое дело, что пандемия коронавируса мобилизовала эту работу. В обычной ситуации новые сервисы могли бы внедряться ещё много лет, но из-за новой угрозы и введения ограничительных мер самоизоляции все структуры, связанные с избирательным процессом, вынуждены были совершить технологический прорыв, цифровизация процедуры выборов в разы ускорилась, — констатирует эксперт.

— На выборах в сентябре в Иркутской области, помимо КОИБов, в нашем и других регионах уже должны были заработать достаточно большое количество пунктов дистанционного голосования. То есть избиратель, находясь в любой части страны, сможет выбрать избирательный участок, подать заявление через портал Госуслуг, МФЦ или Избирательную комиссию, подать заявление в установленные сроки и в установленной форме, прийти на выбранный избирательный участок и поддержать своего кандидата. С введением ограничений, связанных с угрозой распространения коронавируса, мы стали жить совсем по иным правилам и совсем в других условиях. Это повлекло за собой необходимость изменения правовой базы и принятия целого ряда организационных решений, которые максимально смогут обезопасить избирателей в момент совершения ими своего волеизъявления на выборах. Для введения этой системы в регионе, как и во всей России, разработали дорожную карту внедрения системы. ЦИК, с правовой точки зрения, безусловно, будет готов к такому формату, а вот готовность сервисов и служб, которые планируется интегрировать в новый вид голосования, – это другой вопрос. Впрочем, если это можно будет делать через личный кабинет на портале Госуслуг, с использованием защищенных цифровых подписей, то, по моему мнению, всё будет работать как нужно.

В том, что волеизъявление избирателя теперь станет возможным и, в том случае, если человек не приходит непосредственно на избирательный участок по месту регистрации, он сможет проголосовать, если находится за пределами, например, своего города, региона, страны заключается огромный положительный момент. Прежде всего это разгрузит участковые избирательные комиссии (УИК). К тому же люди в рамках выборов станут меньше пересекаться друг с другом, а это профилактика любых эпидемиологических факторов, не только того же коронавируса. Кроме того, большинство УИКов расположены в школах, в которых в сентябре начинается учебных год, и критически важно, что дистанционное голосование снизит эпидемиологическую нагрузку на данные учреждения.

С другой стороны, в свете введения новой системы возникает вопрос наблюдения за процедурой и подсчетом результатов голосования. Огромнейший вопрос – легитимизация самого процесса и всех нововведений с точки зрения общественного мнения. Для этого сейчас будут подробно прорабатываться все необходимые процедуры. Неизбежно будут сформированы информационно-разъяснительная и пропагандистская кампании, подробно объясняющие избирателям, в связи с чем вводятся изменения и каким образом это все будет работать. Конечно, с введением любого нового способа голосования, не только дистанционного, всегда есть угроза махинаций. Но для этого есть специалисты, которые ищут возможности организационно и технологически в правовом поле свести их к нулю. Все прекрасно понимают потенциальные проблемы, которые могут возникнуть, поэтому будут предприниматься все возможные меры для обеспечения законности процесса голосования и подсчета голосов.

Что касается технологии ведения агитации в предвыборный период, то они, конечно, тоже уже претерпели изменения. Пандемия коронавируса и последующая ускоренная и глобальная цифровизация всех сфер жизни привела к тому, что большая часть агитационных и пропагандистских кампаний из «поля» перешла в электронный формат. Причём используются все ресурсы: и интернет на компьютерах, и мобильные устройства, и смс-рассылки, и телефонные опросы. Активно берутся в оборот всевозможные мессенджеры, социальные сети и контекстная реклама. Эта тенденция, безусловно, сохранится и усилится и в дальнейшем.

В Облизбиркоме Телеинформу сообщили, что смогут оценить техническую готовность региона к дистанционному проведению выборов только после того, как ЦИК сформирует список требований для проведения такого голосования. В законе именно ЦИК предоставлены эти полномочия.

Следить за новостями проще — Присоединяйся к нам в ВКонтакте.