Кризис: никто не контролирует инвестпрограммы
– Насколько сегодня проблема ремонта, реконструкции и обновления сетей носит катастрофический характер? В депутатском запросе вы и ваши коллеги-депутаты говорят о том, что в Иркутской области наступил энергетический кризис.
– Тема развития электросетей сегодня действительно очень серьезная. Что с этим происходит в Иркутской области? У каждой сетевой организации есть инвестиционная программа, она зашита в валовой выручке. Эта инвестиционная программа защищается в отраслевом министерстве ЖКХ области – таков порядок для всех территориальных электросетевых организаций, кроме Иркутской электросетевой компании (ИЭСК). МинЖКХ проверяет инвестиционную программу на необходимость этих затрат и согласовывает работы на год. После этого сетевая организация идет в службу по тарифам, и служба по тарифам включает эти расходы в тариф. Соответственно организация получает тариф на передачу электроэнергии с таким объемом, чтобы хватало на инвестиционную деятельность.
Иркутская электросетевая компания защищает свою инвестдеятельность в федеральном министерстве энергетики, оттуда цифры спускают в нашу службу по тарифам, и наша служба дает тариф. И сложность здесь получается такая: до 2020 года контролем исполнения инвестиционных программ никто не занимался. Фактически наше областные отраслевые министерства и службы ссылаются на то, что у них для этого нет штата, хотя у нас в законах прописано, что именно они ответственны за исполнение инвестиционных программ.
ИЭСК вообще не отчитывается нашим региональным ведомствам, хотя находится на территории области и обслуживает потребителей в Иркутской области, а значит по закону об энергетике должна отчитываться либо в федеральном министерстве энергетики, либо в службе по тарифам. Но, к сожалению, наша служба по тарифам эту контрольную деятельность не вела. Надеюсь, что сейчас, после нашего парламентского запроса, эта работа будет организована.
Проанализировав документы, мы увидели, что выполнение инвестпрограммы на 100%, например у ИЭСК, не было никогда. Учитывая, что на инвестирование заявлено 7 млрд рублей в год, даже 10% неисполнения этой инвестиционной программы – это 700 млн рублей, огромные деньги в масштабах области. Наши же потребители – юридические и физические лица – тарифы оплачивают, а инвестиционная деятельность в ИЭСК не ведется на 100%.
Где деньги, Зин?
– Какой инструмент у нас для такого случая определен законом? Если сетевая организация, порядок инвестиционной деятельности которой был установлен в предыдущий промежуток времени, не исполнила его в полном объеме, то в следующий промежуток времени служба по тарифам производит вычет в размере неиспользованных средств, то есть должен произойти возврат этих неиспользованных денег. Поэтому необходимо срочно принять решение о способах контроля за использованием средств инвестиционных программ и возврату в «котел» тех неиспользованных на инвестиции денежных средств, которые возникают в результате неисполнения.
Конечно, возникает вопрос: как, куда и зачем эти неиспользованные денежные средства ранее использовались? Были они заморожены или же их сложили в какую-то копилку? Хочу заметить, что освоение инвестиционной программы за 2021 год у ОАО «ИЭСК» было порядка 80%, а 20% не было использовано. При этом с государственной сетевой компании «Облкоммунэнерго» вычеты неиспользованных средств делались, а вот с частников такие вычеты никто не запрашивал. С «Облкоммунэнерго» вообще интересная история, которая требует отдельного рассмотрения.
Кроме того, есть один интересный момент: те инвестиционные деньги, которые должны идти на одобренные программы, сетевые компании, оказывается, могут использовать по другим назначениям. Например, в инвестиционной программе стоит пункт «заменить трансформатор в Качуге», а вместо этого строится станция в Столбово. Подстанция в Качуге сейчас в сумасшедшем перегрузе, а построенная в Столбово до сих пор не загружена. Для каких нужд построена эта подстанция в Столбово? Населению от станции в Столбово лучше не стало.
Другой пример: на Голоустненском тракте стоит подстанция, которая не обслуживает население – она обеспечивает майнинговую установку. В интернете уже видеоролики об этом ходят. Приезжаешь туда и видишь: в два этажа стоят майнинговые установки. Эта история касается «Иркутскэнерго». Частники ставят себе подстанцию для того, чтобы заниматься майнингом, а оплачивает этот проект население и предприниматели области.
Это вопрос для обсуждения: как получается, что жители нашей области оплачивают электричество и тем самым создают основные средства для частных организаций? Получается, что инвестпрограммы исполняются не в интересах населения, а в интересах частной компании.
И в то же время руководство Иркутской сетевой компании рассказывает, как у них все плохо, у них убытки…
Кому выгоден дифференцированный тариф?
– В советское время государство обладало информацией о наличии резервов и по генерации электроэнергии, и по резерву мощностей. Как сейчас обстоит дело с резервами в Иркутской области?
– Да, есть такое понятие, как резерв сетевой мощности. Сегодня документов, отражающих эту позицию о резервах, у нас нет, никто этим вопросом давно не занимается. Информацию о резерве сетевой мощности никто никуда не подает. И на самом деле резерва уже нет на сегодня. Резерв на генерацию у нас еще есть, хотя он тоже постепенно снижается, а с сетевой мощностью у нас все плохо.
Это повод задуматься, что надо мощности подготавливать.
– Если в тариф зашиты инвестиционные программы, которые исполняются не в полном объеме, то почему тогда время от времени возникает тема об увеличении тарифов на электроэнергию? Как вы думаете? Кому это выгодно?
– Сегодня поднимается вопрос не о повышении всего тарифа, а о введении дифференцированного тарифа. Дифференцированный тариф мы обсуждали на заседании нашей рабочей группы с представителями сетевых компаний. От ОАО «ИЭСК» эту тему озвучивал директор по техническому присоединению Евгений Вичканов. Он, например, пояснял, что дифтариф – это якобы только для майнеров, чтобы заставить их платить не по бытовым расценкам, а по промышленным. Но возникает вопрос: а как вы будете проверять, кто майнер, кто должен платить этот дифтариф? Он ничего конкретного не рассказал, кроме того, что майнеры – это те, кто потребляет больше 1000 киловатт-часов в месяц.
Это выглядит странно, учитывая, что среднее потребление жителями в Иркутской области составляет 2700 кВт*ч в месяц. Получается, что 1000 киловатт-часов жители будут оплачивать по нормальному тарифу, а остальные 1700 – по повышенному. Это, как я считаю, неприкрытая попытка со стороны «Иркутскэнерго» увеличить тариф для населения.
Скажем так, в свое время компании «Иркутскэнерго», которая сегодня полностью частная компания, все сети и все объекты генерации достались даже не по себестоимости в процессе приватизации. Эти объекты построены советским народом, и до сих пор все работает. Хотя когда-то область от этого получила значительный негатив: Иркутское и Братское водохранилища затопили самые большие объемы пахотных земель. Как компенсация потерь этих земель и как компенсация большой обводненности в Иркутской области и существует самый низкий тариф на электроэнергию. Так вот сейчас представители частного ОАО «ИЭСК» («Иркутскэнерго») пытаются повысить тариф для населения.
Чья выгода важнее – частника или населения?
– То есть необходимость введения дифтарифов ИЭСК («Иркутскэнерго») объясняют только майнерами?
– Да, ни одного более-менее адекватного объяснения, кроме как про майнеров, я не слышал. Директор по техническому подключению рассказывал, что он лично готов платить и по 10 рублей. Но если он хочет платить такой тариф, пожалуйста, заключи договор с «Энергосбытом» и плати хоть 10, хоть 50 рублей. Но почему население области должно дорого платить? У нас большое потребление электроэнергии и по климатическим условиям: длинная зима, короткий световой день. Плюсом новое малоэтажное жилье – мы об этом уже говорили – переходит на отопление электроэнергией. Если мы сейчас повысим этот тариф для населения, что произойдет?
И с другой стороны, какое право на это имеет ОАО «ИЭСК» («Иркутскэнерго»)? Есть региональная служба по тарифам, которая определяет этот тариф. А увеличение тарифа разве повлечет за собой качество предоставления электроэнергии? Это просто желание частной компании получить сверхприбыль. Эта ситуация совершенно неприемлема.
Почему возникают такие предложения от ОАО «ИЭСК»? Я смотрю по ситуации ИЭСК: за прошлый год у них заявлены убытки в 5 млрд рублей – откуда такие убытки сформировались? Инвестпрограмму они исполнили на 80%, на 20% – не исполнили. В Федеральной службе судебных приставов неисполненных производств в отношении ИЭСК больше 20 исполнительных листов. Значит, с подрядчиками они не рассчитываются? Компания в предбанкротном состоянии? Огромный убыток и такие задолженности. Странный такой баланс у компании.
При этом ИЭСК хочет купить успешную «Облкоммунэнерго». На какие средства? За счет повышения тарифов для населения? Либо – но это уже мои личные рассуждения – возьмут, например, «Облкоммунэнерго» как залоговую базу под кредит, чтобы потом рассчитаться. Что-то у ОАО «ИЭСК» и «Иркутскэнерго» явно не в порядке. А если что-то сильно не в порядке у системообразующей организации, то это, безусловно, риски для населения нашей области и для предприятий нашей области. Этого допустить мы не можем.
Именно поэтому мы, депутаты Законодательного Собрания, обратились к губернатору Игорю Кобзеву с парламентским запросом и теми предложениями, которые, на наш взгляд, смогут выровнять ситуацию. Из 37 депутатов 32 депутата меня поддержали. Понимание в нашем парламенте есть. Мы считаем, что все это надо было сделать гораздо раньше, почему этого не было сделано – другой вопрос.
Авторы: