«На мне узоров нету!»: Леониду Куравлеву — 85…

«Российская газета» поздравляет Леонида Вячеславовича и вспоминает роли, за которые мы его так любим.

«Живет такой парень», Пашка Колокольников, 1964

Этот фильм стал первой встречей двух будущих друзей — Василия Шукшина и Леонида Куравлева. «Вот я сказал — «дружба». Я осторожен в этом смысле, понимал, что это за фигура — Василий Шукшин. Но сам Василий Макарович в одном из очерков написал, что мы друзья. Сам я бы не осмелился сказать», — говорил в интервью Леонид Куравлев.

Действие фильма разворачивается на Алтае, главный герой — водитель грузового автомобиля Паша Колокольников — работает на Чуйском тракте. Он простой и веселый парень, «душа компании», любит свою работу, всегда готов помочь и мечтает о настоящих чувствах. Леонид Куравлев не раз отмечал, что на своего героя он похож характером — может, потому все и удалось, а фильм был отмечен призом «Лев святого Марка» Венецианского кинофестиваля-1964.

«Живет такой парень» можно смело назвать счастливым билетом актера: «С лёгкой руки Шукшина я стал очень много сниматься, он как бы предложил меня режиссёрскому сообществу: «Обратите внимание на этого артиста — Куравлёв его фамилия». И на меня обратили внимание».

«Вий», Хома Брут, 1976

В век спецэффектов, компьютерной графики и искушенных зрителей новость о том, что советский фильм «Вий» признали одним из самых страшных в истории, выглядит странной. Но это так. Причем рейтинг составляло авторитетное зарубежное издание Inderwire, а вовсе не любители нашего старого доброго кинематографа.

Дуэт Леонида Куравлева, сыгравшего Хому Брута, и Натальи Варлей — Панночку, советский зритель оценил — фильм сразу вырвался в лидеры проката и даже был куплен для показа на Западе. И для всего кинематографа СССР, и для молодых артистов «Вий» стал настоящим прорывом. Как водится, съемки обросли большим количеством мистических историй. «Я получил большое наслаждение. Это счастье — сняться в фильме по Гоголю. Я авторский текст много раз перечитывал и перечитываю. Аура мистики существует там. Она мне очень помогала как актеру», — говорил Куравлев.

«Золотой теленок», Шура Балаганов, 1967

Параллельно с фильмом ужасов Леонид Куравлев снимался в жизнерадостном «Золотом теленке» — и даже не всегда успевал с одних съемок на другие. На роль Шуры Балаганова пробовался сначала Вячеслав Невинный, но режиссёр Михаил Швейцер отдал роль Леониду Куравлеву. Актёр уже был знаком и режиссеру, и Сергею Юрскому — они вместе снимались у Швейцера в его предыдущем фильме «Время, вперёд!», и на съёмочной площадке у них было полное взаимопонимание.

Надо сказать, что сам фильм был неоднозначно встречен критиками, но именно Шуру Балаганова они отметили — Леонид Куравлев, по их мнению, смог воплотить образ, который практически совпадает с романным: он нелеп, добр и смешон одновременно.

«Иван Васильевич меняет профессию», Жорж Милославский, 1973

В творческой биографии Куравлева Жорж Милославский — еще один образ вора (как и Шура Балаганов). Но здесь уже это мастер своего дела, впрочем все равно вызывает у зрителя он только положительные эмоции. Кстати, чтобы стать Милославским в фильме «Иван Васильевич меняет профессию», Куравлеву пришлось выдержать конкуренцию с кумирами зрителей Андреем Мироновым и Георгием Юматовым!

В этом фильме как нигде проявился дар импровизации актера. В сцене, когда Милославский грабил квартиру Шпака, он должен был говорить: «Храните деньги в сберегательной кассе». Куравлев попросил у режиссера разрешения добавить: «Если они у вас, конечно, есть!». Ну а на ручке, которую Милославский вручает послу, на самом деле была нарисована обнаженная девушка. Ее, естественно, вырезали из кадра.

«Афоня», Афанасий Борщов, 1975

Беззаботного слесаря-сантехника Афанасия Борщова полюбила вся страна, а между тем на эту роль Георгий Данелия рассматривал сначала совсем других актеров: «Было три кандидатуры — польский актер Даниэль Ольбрыхский, Владимир Высоцкий и Леонид Куравлев. Остановились на Куравлеве. И не ошиблись! Есть в Куравлеве какой-то секрет. Афоне в его исполнении прощают то, чего никогда бы не простили ни Афоне Ольбрыхского, ни Афоне Высоцкого. А этого мы и добивались. Нам хотелось, чтобы зрители в конце фильма не возненавидели нашего Афоню, а пожалели».

Текст: Инга Бугулова