В Ангарске суд присяжных оправдал обвиняемого в убийстве…

В зале суда действуют правила поведения, которые по неукоснительности соблюдения волне могут посоперничать с королевским дворцом. И одно из самых главных гласит: после судьи никто не может войти в зал заседаний. Но есть все же исключения — это правило не действует, когда правосудие свершается с помощью присяжных заседателей. В этом случае лицо закона — они, и даже сам судья их встречает стоя. Вот только суд с участием присяжных явление у нас довольно редкое. На днях в Ангарском городском судезавершился как раз такой процесс.

На скамье подсудимых — 58-летний Петр Жилкин (имена и фамилии участников дела изменены. — Прим. авт.) в наглаженной рубашке и с коротко стриженным ежиком седых волос. Его обвиняют в нанесении тяжких телесных повреждений, повлекших по неосторожности смерть потерпевшей, которая была его женой.

Решение, которое предстоит принять присяжным, нелегкое, от него зависит дальнейшая судьба человека — останется ли он на свободе или проведет несколько лет за колючей проволокой. Попробуйте и вы, наши читатели, решить для себя, виновен этот человек или нет. А мы предоставим вам для этого материалы суда.

По версии следствия , которую зачитал перед присяжными государственный обвинитель, 7 октября 2018 года Галина Жилкина, пока муж был на работе, выпивала с друзьями в доме у Курочкина (он, кстати, тоже был на работе, компания развлекалась без него). Ближе к вечеру гости разошлись, а Галина не смогла даже подняться с дивана, о чем ее свекрови, матери Жилкина, сообщила одна из собутыльниц. Пришедший по звонку своей матери на место гулянки Петр увидел жену в почти бессознательном состоянии и на почве «внезапно возникших неприязненных отношений у него возник преступный умысел, направленный на умышленное причинение последней тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни. Реализуя свой умысел, он со значительной силой нанес последней множественные удары кулаком в жизненно важные части тела человека — голову, шею, грудную клетку, а также руки и ноги».

Судмедэкперты пришли к выводу, что ударов было не менее девяти. На лице погибшей живого места не осталось — один сплошной синяк. То есть женщину, которая не могла двигаться и сопротивляться, не просто били — ее убивали. Также у нее обнаружили закрытую черепно-мозговую травму в форме ушиба головного мозга и легкого, что в конечном итоге и привело к смерти.

Подсудимый о событиях того октябрьского дня рассказывал так — придя с работы, он сначала сходил в гости к матери, а потом, около 4 часов, пошел домой. На звонки супруги не отвечал — знал, что она где-то выпивает, и злился на нее. Около 8 часов вечера ему позвонила мать и сказала, что Галина лежит в доме у Курочкина настолько пьяная, что не может идти сама. А престарелая женщина не смогла даже поднять излишне полную женщину, не то что привести ее домой.

Тогда Жилкин пошел к Курочкину сам и там увидел, что его жена лежит на диване с опухшим лицом и наполовину раздетая. Муж попытался поднять ее, попробовал одеть и привести в чувство, похлопав ладонью по лицу. Эффекта это не возымело, и Петр взвалил Галину на себя и понес. Но донести свою жену он смог только до крыльца, где снова несколько раз ударил ее по лицу ладонью, но в себя она так и не пришла. Тогда Жилкин оставил женщину лежать там, где бросил, и ушел домой.

Одними из главных аргументов, доказывающих вину подсудимого, являются показания хозяина дома Курочкина, который видел, как Жилкин бил Галину на улице по лицу. Но не ладонью, а кулаком. Как именно — свидетель продемонстрировал в зале суда с помощью манекена. Кстати, он же в дальнейшем побеспокоился о Галине, оставшейся лежать на улице. Кое-как Курочкин затянул ее на крыльцо и набросил сверху несколько курток, чтобы ночью она не замерзла. Он еще несколько раз выходил из дома, и ему казалось, что Наталья дышала. Только в четыре часа утра он заподозрил неладное и пошел к ее свекрови, которая и вызвала скорую, констатировавшую смерть.

Свою работу выполняли и государственные обвинители. Елена Балина, помощник прокурора Ангарска, обратила внимание присяжных на необычное поведение родственников и знакомых Галины в тот день. Сложилось впечатление, будто они боялись, что может что-то произойти, будто есть что-то экстраординарное в ситуации, когда муж забирает немного перебравшую жену из гостей.

— Почему знакомая погибшей бежит с просьбой забрать Наталью не к подсудимому, а к его матери? Почему сама мать Жилкина, которая едва передвигается, после звонка сыну с просьбой забрать жену снова зачем-то пошла в дом к Курочкину? Значит, переживала за что-то? А затем, увидев там сына, который будил жену, пошла домой и начала звонить иногородним родственникам, чтобы они срочно приехали. Разве они смогли бы быстро это сделать? Чего она опасалась? Вообще, почему среди родственников поднялась такая суматоха?

Еще один государственный обвинитель, Максим Руды, убеждал присяжных, что преступление было совершено после визита Жилкина в дом Курочкина — ведь пока все бегали друг за другом, по показаниям свидетелей, Наталья находилась на диване в одной и той же позе, а при тех телесных повреждениях, что ей были нанесены, положение тела неизбежно бы изменилось. Также Максим Станиславович отметил, что никто из тех же свидетелей не видел Наталью избитой до кровоподтеков.

— Преступления без мотива не бывает. У кого был мотив? Кто мог разозлиться, что полураздетая женщина в состоянии алкогольного опьянения находится в чужом доме? Только один человек.

Еще один человек, который убежден в виновности Петра Жилкина, — это брат потерпевшей, который заявил иск о компенсации морального вреда, вызванного смертью сестры, на 800 тысяч рублей.

В невиновность подсудимого прежде всего верит его общая с Галиной дочь. Она давно уехала из Ангарска и живет в Московской области. Правда, донести свою точку зрения до присяжных у нее не получилось — случилась истерика. Женщину трясло так, что выпить воду у нее получилось только с пятой попытки. Она еле сумела выговорить: «Я уже полгода живу как в аду — не стало моей мамы, а судят моего папу». Дальше заседание суда пришлось прервать, чтобы дать ей возможность прийти в себя.

Соседка Жилкина также уверена в его невиновности. На суде она показывала, что около 10 вечера слышала громкие крики со стороны дома Курочкина, но в это время подсудимый точно был дома, так как в каждый его приход и уход громко хлопает дверь.

Адвокат подсудимого Юлия Ноговицына на прения принесла с собой переносную доску, листы и маркер и наглядно продемонстрировала присяжным, что был временной интервал в несколько часов, во время которых Галина якобы была в доме Курочкина одна. Но так ли это было на самом деле? Если сравнивать показания собутыльников, то они расходились по домам не совсем одновременно. Двое мужчин ушли чуть позже, причем алиби одного можно подвергнуть сомнению, так как свидетелей, что он спал дома один, нет. И почему, если участники застолья приносили с собой водку, на столе стояли бутылки из-под пива и коньяка? Также Юлия Александровна старалась посеять сомнения среди присяжных, рассуждая о времени смерти Натальи в результате нанесенных ей телесных повреждений. По ее мнению, побои были нанесены не ранее 10 часов вечера, а как мы помним, Белкин ушел домой в районе 8 часов вечера.

Кого бы вы послушали, уважаемые читатели? Чью сторону приняли?

Ангарские присяжные 9 июля вынесли свой вердикт, решив, что Жилкин невиновен. Прокуратурой города итоговое решение будет обжаловано в суде апелляционной инстанции в связи с допущенными судом существенными нарушениями уголовно-процессуального законодательства. Все-таки суд присяжных большая редкость, и процедура его проведения дело новое.