Зеленый криминалитет: почему в России растет подростковая преступность…

О проблемах в профилактике преступлений, совершаемых несовершеннолетними, заявили в правоохранительных органах

Негативные тенденции в сфере подростковой преступности зачастую обусловлены недостатками и упущениями в работе органов системы профилактики, заявили в прокуратуре Владимирской области. Подтверждают такие выводы и данные Генпрокуратуры: как сообщали в ведомстве, за последние три года выросло число особо тяжких преступлений, совершенных несовершеннолетними. По словам экспертов в данной сфере, сегодня мы наблюдаем четвертую волну криминализации подростков, и для борьбы с этим в первую очередь необходимо изменить подход как к социальному мониторингу, так и во многом к воспитанию. Подробности — в материале «Известий».

Упущения в работе

Во Владимирской области остается значительным количество преступлений, совершенных несовершеннолетними, сообщили в региональной прокуратуре. Так, по итогам первых девяти месяцев 2020 года подростки совершили 4,6% от общего числа зарегистрированных в регионе противоправных действий, причем в каждом третьем случае дети младше 18 лет совершали преступления в составе группы. Например, сейчас сотрудники полиции проводят проверку по факту избиения подростка в Александровском районе: девочку избили сверстники, предположительно причиной конфликта стал молодой человек. Видео с жестоким избиением появилось в одной социальной сети, после чего и была начата проверка — до этого никаких заявлений или сообщений в органы внутренних дел о данном инциденте не поступало.

Как заявили в прокуратуре Владимирской области, на сегодняшний день негативные тенденции в сфере подростковой преступности обусловлены недостатками и упущениями в работе органов и учреждений системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних. Кроме того, на сегодняшний день также пока не удалось искоренить формальный подход к работе с несовершеннолетними и их семьями со стороны подразделений по делам несовершеннолетних и иных уполномоченных служб органов внутренних дел, считают в региональном надзорном органе.

О тревожной ситуации с подростковой преступностью в октябре сообщали и в Самарской области — там по итогам 9 месяцев число правонарушений среди несовершеннолетних выросло на 14,4% по сравнению с прошлым годом. По словам первого вице-губернатора области Виктора Кудряшова, одной из возможных причин такого роста могли стать ограничительные меры, связанные с распространением коронавирусной инфекции. «Прошлый год школьники заканчивали дистанционно из-за ограничительных мер в связи с пандемией коронавируса. По тем же причинам летнюю оздоровительную кампанию мы провели не в полном объеме. Это могло оказать влияние на уровень подростковой преступности. Необходимы были усиленные меры профилактики, особое внимание к подросткам в этот период», — отметил он. По его словам, в регионе необходимо разработать новые инструменты профилактики такого рода преступности.

При этом местные СМИ неоднократно сообщали о случаях, когда действия местных несовершеннолетних преступников оказывались безнаказанными. Так, в сентябре в области писали о том, что группировка несовершеннолетних преступников занимается кражей товаров на крупные суммы, возраст же грабителей варьируется от 14 до 17 лет. При этом камеры видеонаблюдения в магазинах неоднократно фиксировали факты преступления, молодых людей даже успевали задерживать ГБР или охрана торгового комплекса, но дело заканчивалось всегда одинаково — в связи с несовершеннолетним возрастом подростков отпускали. Известно, что все они из неблагополучных семей.

В целом о росте подростковой преступности по стране Генпрокуратура сообщала еще весной. По данным ведомства, несовершеннолетние в России ежегодно совершают или участвуют более чем в 40 тыс. преступлений. В 2019 году большинство таких преступлений было совершено против собственности (их совершили 83% несовершеннолетних), на втором месте оказались преступления против жизни и здоровья, затем следует деятельность, связанная с незаконным оборотом наркотиков. Как заявляли в надзорном ведомстве, рост в последние три года числа особо тяжких преступлений, совершенных несовершеннолетними, говорит о серьезных недостатках в борьбе с подростковой преступностью.

Возродить психологические службы

На сегодняшний день крайне тяжело работать с неблагополучными семьями и опеке, и комиссии по делам несовершеннолетних, поделился в разговоре с «Известиями» директор социально-реабилитационного центра для несовершеннолетних «Алтуфьево» Виталий Мусиенко. «Перевоспитать взрослых невозможно, а дети всё равно там живут и видят, что они там не нужны. В то же время, общаясь со сверстниками, они видят, как живут другие, и им хочется так же, и они идут в торговые центры и сначала крадут что-то по мелочи, а потом переходят уже на совсем другое. А самое плохое, что таких детей подмечают другие взрослые, которые не гнушаются вовлекать их в преступность», — рассказывает Мусиенко.

Одна из главных проблем профилактики подростковой преступности заключается в том, что на сегодняшний день дети почти не ходят к школьным психологам, отмечает в разговоре с «Известиями» психотерапевт, девиантолог Гелена Иванова. Во многом это действительно объясняется ошибками, которые неоднократно совершали такие работники образовательных учреждений, отмечает специалист.

«У меня был случай, когда мама попросила поработать психолога с девочкой, а вся конфиденциальная информация была раскрыта, и девочку даже попросили покинуть колледж. Можно говорить о том, что в целом специалистов, владеющих техникой работы с проблемными детьми, очень мало, и в этом направлении необходимо работать. В любом случае нужно подключать специалистов до того, как ребенок совершит преступление, потому что перед этим всегда есть какие-то звоночки», — считает Иванова.

К сожалению, сейчас в принципе далеко не в каждом образовательном учреждении есть психологические службы, сообщила в разговоре с «Известиями» психолог, руководитель интернет-службы сайта Всероссийского детского телефона доверия Светлана Шевченко. Кроме того, зачастую психологи завалены исключительно отчетной работой, а не живым взаимодействием с детьми, в ходе которого можно было бы увидеть первые признаки агрессии или признаки суицидального поведения и предупредить проблему.

— Нужно на системном уровне возрождать психологические службы. Несколько лет назад психологи были сокращены во многих школах, во многих других такие специалисты являются просто обслуживающими диагностами, но пока они будут выполнять роль аналитика без возможности влиять на то, что они обнаружили, то, конечно, ситуация не изменится, — считает Шевченко. — Прежде всего, когда мы говорим о профилактике, здесь должен быть не просто план просветительских мероприятий для подростков, это мало работает, нужен социальный мониторинг, чтобы на этапе работы с семьей действительно организовать качественную диагностику и выявить первичные трудности, когда ребенок еще не попал в какую-то плохую компанию, и прочее.

Накрыла четвертая волна

Не стоит забывать и о кризисе жанра в системе воспитания, указал в разговоре с «Известиями» ведущий научный сотрудник Институт социологии РАН, психолог Темыр Хагуров. «Мы очень долго воспитывали детей на том, что педагоги называют «воспитанием небытием»: главное, чтобы он не был наркоманом, преступником, а вопрос-то ключевой заключается в том, а кем ему собственно быть. Детям нужны совместные переживания со значимыми взрослыми, а это сейчас дефицит», — считает Хагуров.

— Мы в основном используем воспитательные беседы, на них, по сути, построена вся система образования. Также устраиваются какие-то патриотические мероприятия, иногда привлекается спорт в качестве воспитательного элемента. Это всё хорошо, но ключевое, что нужно детям, — опыт совместных переживаний со взрослыми. Например, мы в Краснодарском крае отслеживали, что неплохо себя зарекомендовали какие-то летние программы, лагеря, спроектированные из серии каких-то воспитательных ситуаций, в которые дети попадают, и потом у них есть возможность над этим рефлексировать.

В целом сегодня мы наблюдаем четвертую волну криминализации подростков и молодежи, отмечает Хагуров.

— Первая волна была послереволюционная, потом послевоенная волна преступности и безотцовщины — там с этим смогла справиться система воспитания. В 1990-е годы была третья, неклассическая волна. А сейчас четвертая волна — в большой степени она связана с интернетом, где продвигаются соответствующие посты и культура, маркирующаяся аббревиатурой АУЕ. Причем мы отслеживаем, как блокируют правоохранительные органы эти сообщества, но они перемещаются на другие ресурсы, — указывает он. — Какая-то часть молодежи играет в это, но какая-то втягивается на самом деле. Происходит это в основном из-за того, что определенная часть молодых людей испытывает проблемы с жизненными шансами: они понимают, что хорошее образование они не получат, на хорошую работу не устроятся, и такие проблемы всегда подталкивают в этом направлении.

Следить за новостями проще — Присоединяйся к нам в Facebook.